Империя тысячи солнц. Том 1 - Страница 277

277

Женщина и правда была высокой, крепко сложенной. В то же время в изгибе ее шеи и той руки, которую он видел, ощущалась своя грация; до него дошло, что она тоже владеет уланшу. Смертельное сочетание.

– Капитан сказал мне, что с Люцифером все в порядке – он поселился на это время у младших офицеров, – сообщил Эренарх.

– Я знаю. – Она повернулась обратно к своему монитору. Эренарх с легкой, чуть вопросительной улыбкой повернулся к Ванну. Они вышли.

29

ОРБИТА ДЕЗРИЕНА

– Есть сигнал с маяка, – спокойным голосом доложил Локри; глаза его оставались злыми.

С тихим щебетом компьютер Вийи загрузился информацией с маяка. Монтроз внимательно следил за тем, как она подправляет курс.

Почти весь перелет с орбиты прошел в молчании. На экране заднего обзора быстро уменьшался в размерах линкор, а главный экран заполнялся исполинским диском Дезриена.

Весь экипаж собрался на мостике – даже эйя и оба Омиловых. Жаим стоял за пультом связи, вместе с Марим исправляя повреждения от рапторов Нукиэля. Собственно, другого места для него сейчас не было: капитан «Мбва Кали» приказал вывести из строя скачковые системы «Телварны» и заварить люк в машинное отделение.

Монтроз медленно огляделся по сторонам. Обшивка корпуса начала потрескивать: корабль входил в плотные слои атмосферы.

Вийя сидела за своим пультом, и только необычная точность ее редких движений выдавала, как она зла. Рядом, неподвижно застыв и глядя на нее, стояли эйя. Картина на экране и вообще все остальное, происходящее на мостике, их явно не интересовало.

Марим, похоже, тоже оставалась равнодушной к цели и перелета, все внимание ее было поделено поровну между Жаимом и Ивардом, причем последний вызывал у нее все большую брезгливость.

Монтроз вздохнул. Он не надеялся, что мальчик переживет возвращение на «Мбва Кали». Несмотря на все старания, врачи с линкора так и не смогли приостановить перестройку его иммунной системы, вызванную лентой келли. Со времени ночного посещения их Эренархом он не произнес больше ни одного членораздельного слова. Теперь он сидел на палубе, раскачиваясь из стороны в сторону и время от времени принимаясь бормотать что-то себе под нос; кожа его сделалась почти прозрачной, зеленоватой, в язвах, словно у него рак крови. Голова и руки то и дело начинали ритмично дергаться.

За пультом управления огнем сидел, не спуская взгляда с кольца на пальце, необычно притихший, замкнутый Эренарх. За его спиной молча стояли у переборки двое приставленных к ним морских пехотинцев.

Себастьян Омилов, закрыв глаза, сидел за пультом Иварда. Вид у него был донельзя усталый. Рядом с ним стоял, буквально излучая раздраженное недоверие, его сын.

Монтроз перевел взгляд на экран. В душе царила непривычная пустота. Казалось, растущая на экране планета высосала из него какие-то жизненные соки. Как-то безразлично он отметил про себя, что ему одному из присутствующих на мостике известно, что эта планета может сотворить с человеческой душой.

Ибо Тенайя, его жена, была паломником. Он видел перемены в ней в те несколько коротких недель между ее возвращением из паломничества и смертью. Она стала другой, совсем другой: даже более любящей и нежной, но в чем-то совсем далекой, словно слышала музыку, которую ему слышать не дано. У них было слишком мало времени, чтобы он успел свыкнуться с этим; он так и не узнал, какой могла бы стать их жизнь после того, как ее коснулось Откровение.

Он зажмурился, гоня прочь воспоминания. Казалось, знакомый некогда голос шепчет ему на ухо: «Но в Откровении нет ни прошлого, ни будущего...»

Корабль вздрогнул, и, ожив, запели свою песню плазменные двигатели: «Телварна» начала управляемый спуск в атмосфере, устремившись вниз, навстречу неизвестности.

Когда стихли наконец двигатели, Вийя легким движением руки выключила свой пульт и, так и не говоря ни слова, встала и пошла к выходу. Осри поспешно посторонился, пропуская ее. Следом потянулись остальные. Замыкали шествие двое пехотинцев, неотступно следовавших за Эренархом. Тот, казалось, не обращал на это внимания.

Тонко завыв, опустилась рампа, и в люк ворвался порыв свежего ветра, принесший с собой запахи трав, и сырой земли, и горячего металла обшивки «Телварны», которая потрескивала, остывая. С минуту никто не двигался с места, потом Локри фыркнул, отодвинул Марим и, стуча башмаками, спустился по рампе.

Небо над ними оказалось сочного лазурного цвета, и по нему бежали облака – серые снизу и ослепительно белые сверху. Солнце казалось почти белым. Перед ними расстилался луг, упиравшийся в далекий холм, на вершине которого росло несколько корявых деревьев. Пока Осри разглядывал пейзаж, по склону холма скользнула к ним тень от облака, и он зябко поежился.

Неожиданно из-за корпуса «Телварны» послышался перезвон колоколов, и они пошли на звук, огибая нос корабля.

Осри услышал, как его отец резко втянул в себя воздух, словно от боли и удивления.

– Нью-Гластонбери, – произнес он, глядя на вознесшиеся к небу каменные кружева. Осри покачнулся от внезапного головокружения: два высоких шпиля собора, казалось, нависают над ними.

Лицо Себастьяна было пепельно-серого цвета.

– Бог, который умер, – пробормотал он. – И ради этого мы здесь?

Осри протянул отцу руку, успокаивая его, и тот вцепился в нее. Потом, опустив взгляд на его рукав, провел пальцем по вышитому на нем Фениксу в кольце пламени. С другой стороны от него вдруг возник с озабоченным видом Брендон. Лицо старика вдруг просветлело.

277